Русские имеют привычку думать о политике в погодных терминах, говорится в статье Максима Трудолюбова в The New York Times. Когда в конце декабря Путин стал выпускать на свободу заключенных, многие задались вопросом: «Это что, оттепель?» Ответ почти у всех был отрицательным.

Люди понимают, что помилование Ходорковского, участниц Pussy Riot и активистов Greenpeace – это единичное явление, а не следствие системной реформы. На посту президента нынешний премьер-министр Дмитрий Медведев предпринял ряд шагов по гуманизации Уголовного кодекса, однако большинство его нововведений были отменены. Внесенные за прошедший год в законодательство страны изменения не реформировали правоохранительные органы, а расширили их полномочия, говорится в статье.

В России имеется социальная группа, которая может стать барометром системных изменений, полагает автор. Это неоднородное объединение профессионалов, работников среднего звена, владельцев малых предприятий, интеллектуалов, художников, писателей и разношерстной богемы. Специалист по истории России Юрий Пивоваров называет их «лишними людьми»: они не встроены во властный механизм, но и к бессловесным обывателям их отнести нельзя. Их объединяет финансовая независимость от правительства, а их главная черта – непринятие правил, которые диктует власть.

Как заметил в одном из последних интервью Михаил Ходорковский, Путин хочет быть русским Дэн Сяопином – мудрым арбитром людей и кланов: «Как только он почувствовал, что какой-то части общества не нравится его роль арбитра, он просто вынес ее за скобки».

Путин и его соратники поняли, что в больших городах им не победить. Тогда они попытались показать, что могут пренебречь критиками, и стали апеллировать к «корням» российского народа. В конце концов, что такое Москва? Как сказал глава путинской администрации Сергей Иванов, «это дворники, водители, офисный планктон, журналисты, чиновники, сфера обслуживания, торговля. В крайнем случае – блоггеры. Что эта 15-20-миллионная масса производит? Ровным счетом ничего».

В действительности же это меньшинство обладает огромной политической значимостью: ни одна политическая партия не представляет его интересы, однако все действия Кремля – это реакция на его активность, констатирует журналист.

«Русское слово «лишний» также означает «избыточный», «чрезмерный», «добавочный», «ненужный». Однако «лишних людей» это не касается – они незаменимы: каждое их действие вызывает реакцию Кремля. Они поднимают вопрос – Кремль отвечает, и в этой игре в оттепель и заморозки можно проследить тенденцию к потеплению. Будет ли так всегда? Сложно сказать. Предсказывать политику в России так же трудно, как и погоду», – заключает Трудолюбов.