Стонал, кричал, не мог дышать: хроника первых двух часов после отравления Навального

ВВС восстановила подробную хронологию того, что происходило с оппозиционером в самолете, где ему стало плохо. После того, как Навального госпитализировали, уже в Москве на борт самолета зашли полицейские и попросили остаться пассажиров с нескольких рядов.

Русская служба BBC восстановила подробную хронологию событий, происходивших с момента, когда Навальный с нормальным самочувствием приехал в аэропорт Томска, и до момента его госпитализации в Омске, и рассказала о действиях бортпроводников и медиков гражданской авиации. В руководстве авиакомпании подчеркивают, что они действовали оперативно и в соответствии с инструкциями.

Утром 20 августа Навальный вылетел самолетом авиакомпании S7 из Томска в Москву. Его пресс-секретарь Кира Ярмыш, сопровождавшая политика в поездке, сообщила, что в то утро перед полетом Навальный не ел и не пил ничего, кроме чая, который купил в кафе на территории томского аэропорта Богашево.

По словам пассажира того же рейса Ильи Агеева, видевшего Навального в аэропорту, чай он пил за 40-60 минут до взлета. Перед тем как пройти в зал вылета и сесть за столик, Навальный долго стоял в очереди на предполетный контроль - улыбался, шутил и фотографировался с узнавшими его пассажирами. Плохо ему стало уже на борту самолета.

Навальный летел рейсом 2614. В штатных условиях он длится 4 часа 20 минут: в 7:55 по местному времени (3:55 утра по Москве) лайнер вылетает из томского аэропорта Богашево и в 8:15 по Москве приземляется в Домодедово.

В четверг 20 августа лайнер взлетел чуть позже: в 8:01 по томскому времени (4:01 по Москве). Навальный ощутил недомогание уже в первые полчаса со времени взлета. По словам Ярмыш, он отказался от воды, которую развозили бортпроводники, и вышел в туалет, расположенный в хвосте самолета. Как говорит Илья Агеев, сосед которого в это время пытался воспользоваться тем же туалетом, Навальный находился там примерно 20 минут. У туалета в этот момент собралась очередь. Ни пассажиры рейса, ни спутники Навального не видели политика в это время и не знают, в какой момент он стал терять сознание.

В 8:50 по томскому времени (4:50 по Москве) о том, что одному из пассажиров стало плохо, узнали бортпроводники - бригадир Александра Савенко и стюарды Денис Ендовин, Полина Ковалева и Елена Паньшина. Согласно должностной инструкции, они попытались оказать Навальному помощь "с использованием средств, доступных на борту".

Приблизительно в 9:00 (5:00 по Москве), бортпроводница по громкой связи спросила, есть ли врач среди пассажиров, и примерно в это же время сообщила о ситуации командиру корабля. Среди пассажиров оказалась медсестра, имя которой публично никто до сих пор не назвал. В течение следующего часа она и бортпроводники поддерживали Навального в сознании вплоть до приземления и передачи сотрудникам скорой помощи. Подробностей об этих действиях представители авиакомпании и бортпроводники не раскрывают. Выяснить имя медсестры не удалось.

Как рассказал пассажир Сергей Неженец, находившийся в непосредственной близости от Навального и людей, которые оказывали ему помощь, через несколько минут после вопроса о врачах стало известно, что самолет экстренно сядет в Омске из-за того, что одному из пассажиров стало плохо. "Через некоторое время после объявления экипажа Алексей начал кричать, стонать. Ему явно было больно. Он уже лежал на полу в коридоре, где помещение для бортпроводников, в хвосте самолета. Конкретных слов он не произносил, только кричал", - сообщил Неженец. По его словам, бортпроводницы и медсестра постоянно повторяли: "Алексей, пей, Алексей, дыши".

"Судя по всему, он не мог дышать", - комментирует очевидец, добавив, что помощники Алексея были в явной растерянности, девушка (Кира Ярмыш) очень волновалась и на вопрос женщины-медика о том, что случилось, предположила, что его отравили.

Неженец также предположил, что Навальному делали промывание желудка - ему настойчиво предлагали пить, затем Сергей услышал звуки, похожие на рвоту. Илья Агеев рассказал, что еще до приземления рядом с Навальным стоял мужчина и держал в руках "бутылек и систему какую-то от него"."Мне со второго ряда [в другом конце салона] показалось, что это капельница. Может быть, он был не врач, не знаю. Как раз это было перед посадкой. Тот человек стоял рядом с Навальным, пока мы снижались. Садились мы, наверное, где-то полчаса", - рассказал он.

По словам израильского реаниматолога Михаила Фремдермана, в ряде крупных авиакомпаний, в том числе British Airways и "Аэрофлота", аптечки действительно оснащены капельницами. Но пресс-секретарь S7 Надежда Хаитова сообщила, что на борту лайнеров компании капельниц "нет и не может быть". Это подтвердил и заместитель заведующего врачебным здравпунктом Омского аэропорта Василий Сидорусь, сказав, что "на борту нет ни капельниц, ни клизм". На вопрос, делали ли больному промывание, врач уклончиво ответил: "Было все".

"Медики в самолете могли заподозрить пищевое отравление и попытаться провести промывание желудка, но не кишечника", - пояснил Фремдерман. В схему правильного проведения этой процедуры входит подкожное введение атропина в среднетерапевтической дозе, однако это не имеет отношения к лечению отравления фосфорорганическими соединениями, о чем говорят в немецкой клинике. Он также добавил, что если к Навальному фосфорорганический яд попал через питье, то в результате промывания желудка и рвоты существует угроза здоровью тех, кто оказывал ему помощь и затем убирал в самолете.

В S7 говорят, что экипаж рейса 2614 "сработал быстро и строго в соответствии с процедурами". Как сообщила специалист по внутрикорпоративным коммуникациям аэропорта "Омск-Центральный" Галина Гавриш, борт 2614 запросил посадку у диспетчеров порта в 8:20 по омскому времени (5:20 мск), посадка была немедленно разрешена. Причина, указанная командиром воздушного судна - больной пассажир на борту, личность пассажира в данном случае не раскрывалась.

В 9:01 по омскому времени (5:01 по Москве) лайнер сел, и в 9:03 на борт уже поднялись врачи гражданской авиации. Встречать самолет на летное поле прибыл белый медицинский Volkswagen, принадлежащий омскому аэропорту. Первыми на борт самолета поднялась "вся смена" врачебного здравпункта ОАО "Омский аэропорт", работники которого имеют опыт работы в авиации: когда в полете атмосферное давление уменьшается, системы организма ведут себя иначе.

На тот факт, что в самолет поднялся весь состав здравпункта, могло повлиять то обстоятельство, что в то же время омский аэропорт был эвакуирован из-за ложной угрозы взрыва. Первый звонок о "минировании" поступил через пять минут после того, как командир рейса 2614 запросил экстренную посадку.

Эвакуация силами сотрудников линейного отдела полиции при аэропорте была проведена в 8:25 по местному времени (5:25 по Москве). Сообщается, что процесс эвакуации "никаким образом не повлиял" на спасение больного, "и по каждой ситуации были проведены стандартные оперативные действия". Угроза минирования между тем оказалась ложной - серия подобных звонков в августе прокатилась по различным организациям Омска.

Тем временем врачи, поднявшиеся в самолет, осмотрели Навального и приняли решение о его госпитализации в реанимацию. По словам Сергея Неженца, одна из двух пришедших женщин-врачей звонила коллегам из реанимации - просила их заезжать в аэропорт, подъезжать к прямо самолету, говоря, что пациент "тяжелый": "Называла цвет самолета и объясняла, что подъехать надо прямо к трапу. Еще минут десять мы ждали, пока реанимационный автомобиль приедет и Алексея погрузят в него".

Пока реанимобиль ехал, врачи измеряли Навальному давление, пытались поставить капельницу с физраствором, но было очевидно, что все это не помогает. Потом Алексея погрузили на носилки и вынесли из самолета в желто-салатовый реанимобиль. Помощники забрали его вещи. К этому моменту после посадки прошло примерно двадцать минут.

Заместитель заведующего врачебным здравпунктом Омского аэропорта Василий Сидорусь уточнил, что не был в бригаде, которая помогала Навальному, но его коллеги сообщили, что оппозиционер к моменту посадки не мог говорить, но дышал самостоятельно и, насколько можно заключить из слов врача, без затруднений. "Сделали все, что нужно, работу выполнили по полной. Смогли оказать помощь. Сохранили здесь человеку жизнь и сделали так, чтобы он доехал до профильного стационара", - сообщил Сидорусь.

Желтый реанимобиль с бортовым номером 484, по данным ВВС, прибыл с Левобережной подстанции номер 4 БУЗОО "Станция скорой медицинской помощи" Омска. Эта подстанция расположена прямо на территории Больницы скорой медицинской помощи (БСМП) N1 Омска. По оценкам собеседников BBC, осмотр Навального и оценка его состояния на борту самолета длились около 15-20 минут.

В 10:09 по омскому времени (7:09 мск) лайнер, с борта которого сняли Навального, вылетел в Москву, а после приземления в аэропорту Домодедово на борт зашли несколько сотрудников полиции в форме и люди в гражданском. Они попросили остаться пассажиров с нескольких рядов вокруг места, где сидел Навальный. Остальным разрешили уйти. По словам Сергея Неженца, тогда случай не выглядел криминальным, и оперативные действия многих насторожили.

А утром 1 сентября летевший на одном рейсе с Навальным Илья Агеев вынужден был дать объяснения относительно полета в полиции Красноярска, куда прибыл в командировку. "Приехали опера, в машине составили протокол о получении объяснений, и я пошёл дальше. Сказали, уголовное дело завели", - сообщил Агеев. Официальной информации об открытии уголовного дела об отравлении Алексея Навального пока не поступало.

Представители БСМП номер 1 Омска, в которую Навального отвезли на реанимобиле с самолета в отделение острых отравлений, в течение почти двух суток не выпускали Навального в Германию, ссылаясь на нестабильное состояние.

С 22 августа Навальный в состоянии искусственной комы находится в берлинской клинике Charite, куда его увезли самолетом из Омска. 24 августа представители клиники заявили, об отравлении Навального ингибиторами холинэстеразы. Уже после этого представители БСМП N 1 заявили, что никаких признаков веществ, воздействующих на ингибиторы холинэстеразы, в организме Навального найдено не было. Одним из предполагаемых диагнозов омские медики называли нарушение обмена веществ.

Его состояние в Омске официально комментировали главный врач Алексей Мураховский, его заместитель Анатолий Калиниченко и завотделением - главный токсиколог города Александр Сабаев.

Имена врачей, лечивших Навального, и врачей, которые первыми оказывали ему помощь и доставили в больницу, в Омске не называли. Не комментировал ситуацию и заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии при острых отравлениях, где судя по всему и лежал Навальный. Позицию администрации больницы при этом критиковали эксперты, чье мнение, судя по комментариям в социальных сетях, поддерживали и некоторые медики в Омске. Вопросы, касающиеся хронологии событий после того, как Навальный был передан медикам скорой помощи, BBC адресовала министерству здравоохранения Омской области, но ответа не получила.