Королева вела тайную любовную переписку со шведским графом.

Ученым с помощью технологии сканирования удалось расшифровать письма, которые французская королева Мария-Антуанетта писала своему другу и вероятному любовнику, шведскому графу Акселю фон Ферсену. Граф сохранил письма королевы, но перечеркнул некоторые части, вероятно, в попытке спасти ее.

Анна Мишелин из Университета Сорбонны и ее коллеги изучили 15 писем, которые были написаны Марией-Антуанеттой и фон Ферсеном между 1791 и 1792 годами. Большую часть текста писем можно было легко прочесть, но некоторые их части скрывались за завитками и случайными буквами. В 1990-х годах отдел судебно-медицинской экспертизы Национальной полиции Франции пытался расшифровать скрытый текст, но технологии того времени не позволили сделать это.

В ходе нового исследования ученые изучили письма с помощью метода рентгенофлуоресцентной спектроскопии в режиме макросканирования, с помощью которого можно было обнаружить различные содержания металлов, таких как медь, цинк и железо. Поскольку разные чернила содержат разные концентрации этих элементов, ученые смогли отделить оригинальный текст от завитков, которые были размещены сверху.

Исследователи также смогли ответить на вопрос, кто же подверг письма цензуре. Так, сравнение состава чернил, которыми были написаны завитки, и тех, которые использовал шведских граф при написании своих писем, показало, что редактировал написанное королевой именно фон Ферсен.

Мария-Антуанетта писала графу о политической ситуации тех времен, в частности, о том, как королевская семья справляется с Революцией. Но в ее письмах содержались и более романтичные послания. Так, она использовала слова «любимый» и «обожаю», а также «ты, которого я люблю и буду любить до…».

Внебрачные любовные связи были обычным делом для тех времен, отмечают ученые. Вместе с тем, открытые слова вовсе не означают, что королева и граф были любовниками.

«Мы не всегда пишем то, что думаем. А то, что мы пишем, может усугубиться драматическими ситуациями, например революцией. Королева больше не могла свободно передвигаться, так что, конечно, это только усугубило ее эмоции. Это можно почувствовать в ее письмах», - заявила Мишелин.