Вице-президент Transparency International Елена Панфилова рассуждает в Facebook о неприятных метаморфозах, которые происходят с приятелями юности. Хорошо знакомые люди неожиданно отращивают клыки, с которых стекают яд мракобесия и генеральной линии.

"...вот еще вчера этот человек и тот был твоим приятелем юности, вы с ним пили вермут из магазина "Балатон" и планировали совершить совместный трансгалактический рывок в прекрасное будущее нашей прекрасной Родины; или вы были просто одноклассниками-однокурсниками и давали друг другу списать конспекты, вместе бегали от оперотряда с подпольной дискотеки и писали сценарии для дискуссий в, страшно сказать, студенческом политклубе; или вообще у вас был роман или романтик-этюд, вы держались за руки, смотрели на звезды и весь мир был - ваш, и он был прекрасно общим.

А потом вдруг - бац! - стрелка на циферблате столетия провернулась лишь на четверть оборота, а у этого человека и у того, хоть он и внешне вроде тот же, и общие воспоминания никуда не делись, но у него вдруг внезапно выросли клыки, с них густыми зелеными соплями яда стекает собачья чушь мракобесия, и он ими на полном серьезе щелкает прямо у твоей шеи. Да и ладно у твоей шеи, а и у шеи все той же нашей общей любимой Родины.

И я вот все думаю об этом и думаю, думаю и думаю - как оно так выходит, что раз за разом и я, и вы натыкаемся на мгновение, когда нам приходится думать или писать: "ой, я же его, ее знаю... он, она же человек неплохой... я точно знаю... и профессионал крепкий... но... но... но..."

"Нет, легче всего придумать смешную версию, что когда они туда, во властные эмпиреи приходят с лучшими побуждениями, оформляются, наклоняются подписать листок учета, на них в очень специальный момент из очень специального шкафа в Отделе кадров выскакивает бледный человечек в ладно бы черном плаще с алым подбоем, но, скорее всего, в мышасто-сером костюмчике, и вонзает в их беззащитные шеи свои желтоватые кариесные зубешки суверенности унд скреп. Ну, и потом вот все это: челюсть у нормального еще вчера человека каменеет, клыки выдвигаются, а дальше все шпарит как по написанному".

"Но потом, потом ты вдруг ощущаешь внутри какой-то "синдром Ван Хельсинга" (да, мои любимые фильмы ровно про это, плюс "Сонная лощина"), и ты начинаешь судорожно искать ингредиенты для того, чтобы нет, не вернуть этих и тех, - что упало, то пропало, - а не допустить, чтоб желтоватые кариесные зубки сомкнулись вдруг на шеях твоих выпускников. Или твоих сыновей.

Да и бесконечно защитно блеять про тех, кого ты вроде знал и любил, ценил, местами жизни без них не мыслил, а теперь не успеваешь отряхиваться от брызг их клыкастого соплевидного яда генеральной линии, если честно, как-то подзаколебало".